Знаю что я способен к творчеству эссе. Эссе о творчестве

Художники - это глаза человечества, открытые в мир! - писал поэт Максимилиан Волошин.
Наверное, тоже самое справедливым будет сказать о любом творческом человеке, который открывает окружающим увиденное им в мире....

Научить" творчеству, также, как научить любви, невозможно!

Но возможно дать представление о некоторых принципах "ремесла", которые и обращают его во вдохновленное творчество. Делают работу более рационализированной..... Надо ли "до всего "доходить" своими "шишками", когда можно воспользоваться разумными примерами?

И еще, очень важное - научается только тот, кто хочет, кто стремится к этому!

Так что "ключи" от удач в ваших руках!

Любое обучение означает приобретение желающим знаний, умений и навыков, необходимых для какой - либо деятельности.

Последние - умения и навыки, - вырабатываются только практикой, самостоятельными действиями по приобретению этих качеств, характеристик, путем превращения отвлеченно-теоритических знаний в конретные действия.

Мы можем помочь лишь в одном - дать некие знания о содержании необходимых для творческой деятельности умений....

Записывайте понравившиеся вам мысли - и свои, и чужие! Но! - помните о "праве интеллектуальной собственности"!,- указывайте - чьи они.

В крайнем случае - "где-то прочитал, услышал...". Тогда у вас не будет намеренного присвоения чужого..... И тогда -

Hoc tibi proderit olem! - Когда-нибудь это тебе пригодится!

(Латинская поговорка)

Специфика литературного творчества состоит в создании художественных образов, воздействующих на разум и чувства читателей. Написанное вами найдет отклик только в том случае, если оно заденет какую-либо - рациональную или эмоциональную - струну в душе у читателя.

Творчество - литературно-художественное - это целенаправленный процесс создания Знаний и Образов. Причем создание КОНКРЕТНЫХ образов - это тоже способ закрепления и передачи Знаний от человека к человеку.... Образ (образы) могут создавать художественные и публицистические (поэтические) тексты, скульптуры, полотна художников, научные работы... По сути дела, это - особая форма аккумулирования, сохранения и передачи информации от человека к человеку.....

Поэзия, творчество - есть потребность, процесс перевода чувственных идей в чувственные образы.

В творчестве, не исключая и поэзию, на мой взгяд, важны РАКУРС видения, передачи автором повседневности - от этого не люблю и не ценю жанр "фэнтази", - и чувства автора, его способность воздействовать на читателя-слушателя-зрителя, способность передать и "заразить" своей мыслью и чувством....

Впрочем, о мнениях можно, конечно, и спорить....

Если произведение - любого жанра - стихотворение, картина, рисунок, рассказ и т.п., создает настроение, порождает у читателя, зрителя, слушателя определенное чувство, - а творчесте, на мой взгляд, - это главное!, то можно полагать, что оно "удалось", что авторский замысел в какой-то степени достигнут.....

Хотя мне приходилось сталкиваться с тем, что невнимательные читатели, слушатели, зрители не замечая ньюансов - иронии, сарказма, гротеска и иных художественных приемов, - воспринимали и оценивали замысел автора прямо противоположно....

Главная > Сочинение

Сочинение на тему творчества

Позднее примечание автора. Сочинение я писал для школы. Школа у нас непростая. Для неё надо специально писать. Поэтому есть вещи, в которых я не совсем уверен. Хотя в принципе мысли все мои, ничего я ни у кого не списывал... Вступление. Что такое творчество? Творчество - это один из немногих доступных человеку способов воплотить в физическом и духовном мире заложенные в нем Богом возможности, принести в мир нечто новое, воплотить свой созидательный потенциал. Возможности к творчеству есть у каждого человека, ибо творчество не ограничено в формах. Для того, чтобы человеку стать творцом, вовсе не обязательно уметь рисовать, лепить, петь или что-либо ещё, т.е. творчество не обязательно связано с искусством. Творческое начало может присутствовать в абсолютно любом виде выполняемой человеком работы, будь то приготовление еды, строительство, научна работа или что-либо ещё. Даже выполняя монотонную, повторяющуяс изо дня в день работу (например, на конвейре), человек может творить. Но для воплощения любых возможностей, заложенных в человека, необходимо усилие, и в случае с повторяющейс работой это усилие должно быть постоянным. В настоящем творчестве человек задействывает только верхние центры (анахата, вишудха, аджна, сахасрара), и только при работе этих центров человек может создавать, а не разрушать на энергетическом уровне. Ведь в понятие творчество тврадиционно вкладывается достаточно большой круг работ, некоторые из которых к настоящему творчеству не имеют никакого отношения, так как были созданы под действием низших центров (манипура, свадхистана, муладхара). Такие работы обычно лишены души, пусты, либо наполнены низшими переживаниями и животными вибрациями, либо являются воплощением темных сторон души УсоздателяФ. Они бесполезны и даже вредны для мира вообще, так как и они не лишены действия и могут на определенный период (иногда весьма значительный) сбить, снизить на свой уровень даже весьма целенаправленного человека, целью которого было настоящее творчество. Любое настоящее творечство - это созидание в тонком мире. И именно поэтому оно вовсе не обязательно должно быть связано с искусством. Но у искусства есть особая сила, способность нести Благую Весть, хранить те высшие вибрации, под воздействием которых оно было создано, тысячи лет, возможность подтолкнуть многих потомков к Свету. 1. Что такое дар Божий? Дар Божий - это особенные возможности, полученные человеком по предназначению, это огромная сила, данная человеку с рождения. Даром Божьим нельзя принебрегать, посколько каждому человеку судьбой дается ровно столько, сколько нужно душе человека для воплощения в этом мире её высших целей. Именно поэтому мне кажется очень неправильным отношение многих людей к имеющимся у них талантам. Талант - это скорее не дар, а обязанность человека перед миром, собственной душой и Богом. Не пользоваться им - всё равно что не пользоваться правом голоса, когда вы знаете о грозящей человечеству опасности, или же, наоборот, о пути к Спасению. Каждый человек приходит в мир с рядом возожностей, которые он должен воплотить для своего развития. Душа человека, не выполняющего своё предназначение, обречена вернуться в мир ещё раз с таким же, если не более низким уровнем развития, и чем больше воплощений человек растрачивает свои таланты зря, тем труднее его душе будет найти Истину, выйти из круга Сансары. Неправильно как не использовать дар Божий, так и растрачивать его зр и вовред миру. Так человек, имеющий по предназначению талант, может заниматься животным УтворчествомФ (под действием низших центров), и его УтворенияФ будут иметь очень сильную силу влечения и убеждения, и они ещё много лет могу вредить людям, соприкасающимся с ним тем или иным образом.2. Несет ли человек ответственность за своё творчество перед человечеством и Богом? Безусловно, каждый человек отвечает за то, что он создает в это мире. То, руководствуясь какими принципами он его создавал, имеет очень большое значение. Ведь вместо Благой Вести с произведением в мир можно принести Сатану (вспомним гоголевский УПортретФ). Неправильные вибрации, принесенные произведением, могут долгое время раздражать мир, и даже после того, как произведение перестанет существовать. Как пример я могу привести работы Сальвадора Дали. Они необыкновенно привлекательны для европейского человека и очень популярны из-за своих необычных форм и цветов, но они несут с собой глубоко негативную энергию, раздражают психику так как написаны грязным человеком. По ним явно видно, что написаны они под действием сексуальных желаний, грязных фантазий. Они не несут миру ничего позитивного и нового, кроме извращенной формы. Но из-за своей популярности и гипнотического действи они ещё долго будут воздействовать на мир, на сознания и души людей, возможно приводя их к ложным ценностям, заряжа своими вибрациями. И я думаю, что ответственность за это лежит на душе автора, душа которого скорее всего навсегда обречена оставаться на животном уровне.Заключение. Из всего вышесказанного я заключаю, что творчество в том или ином виде - необходимый любой сущности для развити процесс, за произведения которого душа человека несет ответственность. Поэтому всегда важно думать, что и зачем ты творишь, контроллировать состояние, в котором ты собираешься творить, и если это состояние вызвано действиями животных центров, то лучше не заниматься творчеством вовсе, или во всяком случае, уничтожать, каясь, грязные произведения.

Юлия Аксарова
Эссе: «Творчество, несущее радость»

Что такое счастье? Это очень просто.

Начинается оно с полуметра роста.

«Счастье» подрастает и шагает рядом.

Познакомить нужно

«Счастье» с детским садом.

Эссе

Творчество несущее радость

На тему любимой профессии можно долго рассуждать и, каждая из них по-своему хороша и необходима. Несколько лет назад, я, размышляя по поводу выбора профессии, пришла к выводу, что она должна быть для души, т. е. нести радость . На мой взгляд, нет в мире ничего более захватывающего, чем работа с детьми, которые жадно впитывают каждое твоё слово, каждый твой взгляд и для которых ты на определённое время становишься и матерью, и учителем и добрым другом.

Моя работа каждый день приносит новые эмоции, происходит много смешных и приятных моментов. Мне приходится перевоплощаться в разные образы, которые несут детям все самое лучшее, самое светлое и неподражаемое как в детстве.

Воспитатель - профессия родом из детства. Вспоминаю, как в детстве я любила ходить в детский сад, потому что интересен был сам воспитатель : как много она знает и сколько всего умеет, играя множество ролей, никогда не унывающая, готовая ради детской улыбки на все. Воспитатели - люди, которые в душе всегда остаются детьми. Иначе дети не примут, не пустят их в свой мир. Воспитатель – это первый, после мамы, учитель, который встречается детям на их жизненном пути. Воспитатель многое дает детям : это и духовно-нравственное, патриотическое воспитание, интеллектуальное развитие, приобщение к прекрасному - творческое развитие ребенка .

В последнее время в детских садах стали практиковаться занятия занимательного характера -обрывная аппликация. Этот способ хорош для передачи фактуры образа (пушистый цыпленок, кудрявое облачко) . В этом случае мы разрываем бумагу на кусочки и составляем из них изображение. Дети 5-7 лет могут усложнить технику : не просто рвать бумажки, как получится, а выщипывать или обрывать контурный рисунок. Обрывная аппликация очень полезна для развития мелкой моторики рук, сенсорного восприятия, внимания, мышления и выражения творческого замысла ребенка . Непременным условием для развития творческих способностей является создание психологической свободы и безопасности. Только в такой атмосфере проявляется творческая активность ребенка , стремление к много вариантности решения проблемы, готовность быстро и легко переключаться с одного предмета на другой. Одно из условий проявления творчества в художественной деятельности - организация интересной содержательной жизни ребенка : организация повседневных наблюдений за явлениями окружающего мира, общение с искусством, материальное обеспечение, а также учет индивидуальных особенностей ребенка, бережное отношение к процессу и результату детской деятельности, организация атмосферы творчества и мотивация задания .

Приоритетным направлением своей работы я считаю художественно-эстетическое воспитание детей дошкольного возраста. Я помогаю детям раскрыть себя через нетрадиционные занятия, а именно через обрывную аппликацию. У дошкольников появляется желание и потребность трудиться, т. к. эта деятельность связана с проявлением положительных эмоций. Моральное и творческое удовлетворение , переживаемое человеком в процессе труда, вызывает желание вновь испытывать чувство радости от этого процесса и результатов.

Нередки случаи, когда детское увлечение становится профессией. Но даже если в дальнейшем дошкольники не свяжут свою жизнь с декоративно-прикладным искусством, навыки, полученные на занятиях, помогут им в работе по любой специальности. Недаром многие взрослые в организации своего досуга возвращаются к увлечениям детства.

Считается, что наиболее высокий уровень деятельности достигается человеком в творчестве . Творческая деятельность поднимает личность со ступени потребителя духовных и материальных ценностей до ступени их создателя. Творчество в широком смысле - это деятельность, направленная на получение чего-то нового, неповторимого, и поэтому основным показателем творчества является новизна его результата.

Для меня дошкольное детство - весна жизни. Первые достижения и успехи ребенка, как первые подснежники. Как нелегок путь продвижения к ним, но вскоре поток деятельности ребенка возрастает, он как журчащий ручеек стремится вперед и вперед.

МБДОУ ДС№2»Олененок»

Воспитатель Аксарова Ю. М.

И так для начала думаю стоит ответить на вопрос «Что же такое творчество?»
Творчество в общем смысле - процесс человеческой деятельности, создающий качественно новые материальные и духовные ценности или итог создания субъективно нового.
Заглянем в философский словарь: «Творчество – деятельность, порождающая нечто новое, никогда ранее не бывшее». К ак часто в нашей жизни звучит слово «творчество». В городах – дома и центры детского творчества, творческие коллективы и объединения.

Творец – тот, кто создает что-то новое. Так в «Священном писании» творцом назван Бог. И это справедливо. Бог создал человека по Своему образу и подобию. Бог – Творец. Я думаю, Бог и в человека заложил стремление к творчеству, и непросто к творчеству, а к прекрасному, яркому, самобытному, созидательному творчеству.

Способность к творчеству, в самом наивысшем её предназначении, дана человеку для достижения богоуподобления, а в более широком смысле творчество – это возможность развития культуры. Критерий культуры – созидательность.

Родился младенец. Едва осознавая мир, он уже творит первую улыбку, первый каприз, первые еще не окрепшие шаги. А проходит немного времени, и с удовольствием наблюдаем, как малыш из простых кубиков уже строит дом, крепость, замок. С какой любовью он рассматривает свое творение, наклоняя головку то влево, то вправо, как перекладывает кубики с места на место – ищет лучшее решение.

А первые рисунки? Ребенок точно знает, что он хотел, нарисовать и что у него получилось. И если на первый взгляд кажется, что весь рисунок – закорючки и линии, то ребенок может точно объяснить, что означает каждая черточка.

А какие чудеса детского творчества мы слышим в речи детей. Это только им подвластно давать точные определения, например, измятому галстуку – сморщился, стоящему на улице милиционеру, точное название – улиционер.

А фантазия. Разве это не чудо? Ребенок, не задумываясь сочиняет сказку, стихотворение, небылицы, и сам, конечно, в это верит. Нет, он не повторит одну мысль дважды, но самое важное то, что он уже сотворил, высказал. И это уже задача взрослого – запомнить, записать это творение.

Творчество связано с игрой. Игра является механизмом, который позволяет человеку быть креативным. Через творческую деятельность человек стремится найти свою самость (себя, ядро личности, глубинную сущность). По мнению Д. В. Винникотта, творческая деятельность - это то, что обеспечивает здоровое состояние человека.

Прогулка по парку, лесу дают еще одну возможность видеть творчество ребенка. Это взрослый может пройти мимо пенька, сучка, засохшего дерева, а ребенок обязательно присядет на пенек, сложив голову на ладошки и, вспомнив сказку, заговорит словами героя. Вот он уже и артист. Помоги ему в этот момент, подхвати идею сказки, стань таким же артистом, и готов спектакль. И пусть это игра не профессионала, главное – это желание творить, играть.

А вот засохшее дерево – и мы шагаем мимо, но малыш отстал, остановился, рассматривая его. Не мешайте ему, и вы, быть может, узнаете, что это не дерево, а великан, который сторожит этот лес от злодеев. А вон там, у корней, его воины – помощники, которые для нас всего лишь сучья и пеньки.

Как великолепно, что в нас заложено желание и возможность творить! Творить себя, детей, мир. Но как жаль, что все чаще творения становятся грязными, уродливыми, жестокими. Здесь вина каждого человека в отдельности и общества в целом.

Как часто на детское приглашение сотворить что-нибудь мы отвечаем молчанием, насмешками, желанием поскорее избавиться от этого приглашения. И каждый раз находим себе оправдание: некогда, устал, своих дел много.

А ведь именно здесь мы губим эти добрые начинания. Так как ребенок не рождается злым – он таковым становится. А что делать, если его никто не учит добру, не создает с ним что-то новое, необычное, чего никогда до него не было? Но зато всегда найдется тот, кто разрушит песочный замок, сломает игрушку, отнимет красивый мяч, оборвет детскую фантазию грубым словом.

Факторы мешающие творческому мышлению

• - некритичное принятие чужого мнения
• - внешняя и внутренняя цензура
• - ригидность (передача шаблонов, алгоритмов в решении задач)
• - желание найти ответ немедленно

Но как же ребенку развиваться, если творить не с чем и нечем? А дайте клей, ножницы, бумагу, посидите рядом, предложите идею, станьте ребенком на время – и чудо! Ребенок начнет творить, дерзать.

Выделите время на игру в слова, и кто знает, может, именно в этой игре появится первая рифма, первый сюжет.

Творчество! На уроках и переменах, наблюдая за детьми, учишься у них делать не по стандарту, а так как в данный момент требует душа, мозг, руки.

Урок. Ребенок пишет слово и вдруг поднимает голову и сообщает, что он составил предложение с этим словом. Не оборви – выслушай, похвали, и вот уже другие дети тоже стремятся сочинить, высказать.

Не ограничивать желания творить, а развивать, подстегивать к размышлениям, пробам – вот путь к творчеству.

Творчество – созидающая сила человеческого общества. Если бы это было не так, то не появились бы на свет величественные памятники архитектуры, захватывающие дух литературные произведения, волнующие стихи и живописнейшие картины.

Великолепие, которое можно наблюдать в природе, побуждает и людей к прекрасному, яркому, удивительному творчеству. Творчеству, как выражению чувств, полета души, стремлению преобразовать свои фантазии во что-то новое, прекрасное, ранее не существовавшее.

Ведь если человек творит, он развивается.

У каждого человека есть свой мотив обращения к творческой деятельности. Творчество помогает человеку выразить себя, распахнуть свою душу, освободить свои самые сокровенные эмоции, которые никогда не найдут выхода в реальной жизни. Творчество – акт освобождения, очищения. В повседневной жизни человек не может быть до конца откровенным, на то есть много причин: боязнь быть осмеянным, непонятым, быть уличенным в слабости и т. д. И только чистый лист сможет выслушать тебя, принять тебя таким, какой ты есть, – он не посмеется над тобой, не поругает тебя. .

Таким образом, творчество - это то, в чём человек может осуществлять свою свободу, связь с миром, связь со своей глубинной сущностью.

Каковы же задачи творчества?

1. Творчество помогает человеку жить. Оно нужно человеку для удовлетворения его тяги к созиданию.

2. Творчество нужно для того, чтобы сделать окружающий мир светлей и лучше.

3. Творчество помогает разобраться человеку во многих вопросах духовного и нравственного порядка.

4. Творчество – смысл человеческой жизни.

С ранних лет мы замечаем в себе эту способность. Ребёнок, может быть, почти ещё не умеет говорить – а уже сидит, и, высунув язычок, рисует на бумаге дом, дерево и человечка. Конечно, он пока ещё лишь копирует то, что видит вокруг себя в окружающем мире. И всё же детские рисунки – не просто подражание. Они не похожи друг на друга, каждый из них выражает душу и характер именно этого ребёнка. То же можно видеть и в других вида х детского творчества – лепке, пении, танце, исполнении на музыкальных инструментах простейших мелодий.

Верующие люди видят за всем, что их окружает, мудрую и любящую руку Божью. Они ощущают, что весь мир сотворён могучим и добрым Творцом. Это было бы невозможно, если бы они в самих себе не ощущали дара творчества. Сознавая в себе этот дар, они приходят к мысли, что и весь мир сотворён неким могучим творческим разумом. И, с другой стороны, ощущая себя частью этого мира, они понимают, что тот творческий дар, который в них есть – лишь отражение того Высшего творческого дара, который привёл к бытию весь мир и их самих. Таким образом достигается целостное, стройное представление о взаимных отношениях Бога, мира и человека.

Ребёнок растёт. Действия, которые он совершает, постепенно становятся всё более сложными. Усложняется и его творчество. Теперь это уже не простые каракули, а сложные рисунки и картины. Создавая подобные произведения, он действительно познаёт мир. Развиваются и его музыкальные способности. Теперь это уже не простые детские мелодии, а более сложные пьесы. Рядом с ними он может уже и что-то сочинить, и сымпровизировать. Развиваются и его способности в области других умений и искусств, в частности, танца.

Мы здесь подробнее поговорим об одной исключительной, уникальной способности человека – способности словесной речи. Безусловно, она в жизни маленького человека – самая важная. Вот он уже запоминает всё новые и новые слова, вот он учится всё более ясно и точно излагать свои мысли… В конце концов дело доходит ещё до одной уникальной способности человека – способности писать. Теперь он может изложить более сложные впечатления и мысли, и сделать их доступными другим людям. От простого записывания впечатлений и мыслей он может перейти к сочинению, т.е. созданию новой, особой реальности, с определённой идеей и целью. В этой новой реальности он может особым образом выразить своё отношение к жизни, свой внутренний опыт, донести до своих потенциальных читателей сложные чувства и мысли. Так возникает новый, более сложный вид искусства – литературное художественное творчество. Конечно, такой вид творчества характерен уже для врослых, сформировавшихся людей.

Попробуем рассмотреть некоторые черты такого “взрослого”, “зрелого” творчества. Пожалуй, меньше всего мы будем говорить здесь о музыке. Музыка – совсем особое, необычное искусство, видимо, с трудом поддающееся выражению словами. Вряд ли мы найдём истоки музыки в шуме ветра, журчании ручья и пении птиц. Все эти звуки практически лишены мелодии, которая составляет существенное содержание музыки. Конечно, основа музыки – это пение, человеческий голос. Но что такое пение – тоже представляет собой величайшую загадку. Конечно, благодаря связи с пением музыка имеет некоторую связь со словом. Такие современные музыкальные формы, как песня, кантата, опера могут иметь своё словесное содержание, сюжет. Но это ничего не говорит нам о природе “чистой” музыки – такой, как инструментальная пьеса, симфония. Суть этой музыки по-прежнему остаётся загадкой. А, между тем, композиторы продолжают сочинять, строить сложные произведения, выражать в них сложные идеи, понятия, чувства, которые оказываются в какой-то степени понятны слушателям. Пожалуй, всё-таки, музыка – это особый язык, непохожий на наш обычный словесный язык. И точный “перевод” между этими двумя языками далеко не всегда возможен. Многие, наверное, замечали, какое странное впечатление производят статьи и книги, в которых ставится цель описать или “объяснить” содержание музыкальных произведений. Действительно, музыку надо воспринимать непосредственно. Некоторый “ключ” к её загадке, может быть, подаст нам некоторая её связь с искусством танца. Но что такое танец – это, в свою очередь, представляет не меньшую загадку. И, соединяясь, они тоже производят чрезвычайное впечатление на зрителей, и здесь тоже может родиться некоторое содержание, сюжет – но это снова ничего нам не скажет о природе “чистой” музыки, которую композитор умозрительно сочиняет в уме, а слушатели так же умозрительно воспринимают, слушая звучание инструментов. И поэтому о музыке мы здесь почти ничего не будем говорить.

Проще обстоит дело с живописью. Очевидно, что основа её – это изображение реально существующих в мире предметов. Человек наделён способностью зрения, с её помощью он, в основном, и познаёт окружающий мир – и вот, одним из способов такого познания и служат такие изображения. Мы копируем предметы, конечно же, не равнодушно, но потому, что так или иначе к ним относимся. Так, например, продукты питания и связанные с ними предметы служат поддержанию нашей жизни – и потому существуют натюрморты. Нам приятны картины природы, поскольку мы тесно связаны с природой – и потому существуют пейзажи. В нашей жизни огромную роль играют другие люди – и потому мы рисуем портреты близких людей. Можно передавать с помощью живописи и более сложные мысли и идеи. Так, например, некоторое сочетание обстановки и фигур людей, находящихся в разных позах, взаимном отношении друг к другу, с разыми выражениями лиц, может составить у зрителя представление о некотором событии, или действии. По такому принципу строится историческая, или жанровая живопись. При этом художник, конечно же, передаёт свой жизненный опыт, своё отношение к жизни, своё представление о том, что хорошо, а что – плохо. Именно поэтому его картина вызывает отклик в сердцах зрителей. При этом мастерство художника заключается в том, чтобы различными средствами – с помощью общей композиции, или отдельных деталей – донести до людей этот свой опыт, восприятие жизни, то, что он считает добром, и что – злом. Для этого, в первую очередь, эти понятия должны быть тверды и ясны в самом художнике.

Источником наших представлений о добре и зле, о том, что хорошо, и что плохо является Бог. Мы называем добрым, хорошим (а также истинным, совершенным, прекрасным) то, что согласно с Его волей. Следовательно, художник должен в первую очередь стремиться познавать Божью волю, жить в соответствии с ней. Тогда и его мысли и чувства, оценки окружающей жизни, то, что он стремится выразить в своих картинах, будут некоторым образом приближать людей к Богу. Не обязательно эти картины должны быть откровенно моралистическими, или нравоучительными. Достаточно, например, если в них просто выражены красота и гармония, чувства мира и покоя. Достаточно, если, изображая различные жизненные явления, художник вызывает в зрителях сочувствие к тому, чему следует сочувствовать, радость о том, чему следует радоваться, отвращение к тому, от чего следует отвращаться. Тогда его творчество правильно ориенитрует людей в окружающем мире, сообщает им нечто правдивое, и, следовательно, приближает их к Богу.

Если же художник не имеет живого чувства Бога, не работает над своей душой, не стремится очищать свои мысли и чувства, то вполне естественно, что он попадёт под действие того закона греха, которому подвержен весь человеческий род. Тогда все его мысли и чувства помутятся, нравственные оценки станут нетвёрдыми, и он уже не сможет правильно ориентировать людей в окружающем мире, сообщать им нечто правдивое. Он может попасть под власть этого материального мира, и просто копировать окружающие предметы, без ощущения какого-либо нравственного, высшего смысла. Плоды его художественного воображения не будут соприкасаться с Высшей Истиной, и будут в лучшем случае произведениями деятельности его ограниченного человеческого сознания. Вместо целостного, гармоничного видения жизни он будет видеть вокруг себя мир, распавшийся на отдельные детали. В действительности, без искренней, глубокой веры в Бога никакое подлинное творчество невозможно. Но в таком положении, к сожалению, находятся все пусть талантливые, но неверующие художники.

До сих пор мы говорили о так называемой реалистической живописи, т.е. такой, в которой ясно и чётко изображаются фигуры людей, явления природы, различные предметы. Но существуют и другие направления в изобразительном искусстве, особенно последних столетий, в которых реалистическое изображение окружающих предметов и явлений не стоит на первом плане. Возьмём, к примеру, импрессионистов. Можно сказать, что для них главное – изображение необычных, неуловимых состояний природы, тонких, неуловимых состояний человеческой души. Сам взгляд на мир зависит от того, в каком внутреннем состоянии находится художник. Вспоминая своё раннее детство, мы осознаём, что весь мир тогда мы видели совершенно иначе. Точно так же и разные взрослые люди в разные моменты своей жизни, в зависимости от своего внутреннего состояния могут по-разному видеть мир. Эти различия могут быть в какой-то степени выражены средствами живописи. Так, Ван Гог, рисуя свои картины, несомненно, видел в окружающем мире что-то недоступное большинству людей. Однако, духовно-нравственная оценка подобных произведений вызывает определённые трудности. Дело в том, что такие необычные душевные состояния могут быть вызваны воздействием на людей определённых духов. Не всегда бывает возможно быстро определить, какие именно духовные силы воздействовали на художника – близкие к Богу или далёкие от Бога. Поэтому при восприятии подобных произведений искусства нужна определённая осторожность. Нужно, по-видимому, внимательно наблюдать, вызывают ли такие картины чувства мира, гармонии, открывают ли нам нечто важное об окружающем мире – или же, напротив, вызывают болезненные и тревожные чувства, искажают наши представления о мире, уводят нас от реальности.

Остановимся также на произведениях живописи, на которых изображено нечто, вообще не встречающееся в нашем мире, или же знакомые предметы предстают искажённо, в странных и непривычных сочетаниях. Таковы, например, картины абстракционистов, которые изображают окружающий мир в виде геометрических фигур – и таким же образом, видимо, стремятся передать внутренние состояния и настроения человека. Другой пример – полотна Иеронима Босха, полные необычных и устрашающих существ. Похожий пример, видимо, представляют некоторые картины Сальватора Дали. По-своему необычны картины Марка Шагала, с их летающими людьми, М.К.Чюрлёниса, на которых изображены странные явления и предметы, “математические” картины и гравюры Мориса Эшера. Можно предположить, что в подобных случаях мы имеем дело с чистой работой человеческой фантазии. Но фантазия, как и сознание, тоже создана Богом, и вполне возможно, что представить себе человек может лишь то, что уже реально существует в мире образов и идей, то, что уже создано Богом. Кроме нашего, существуют и иные миры, и в какие-то моменты человеческое сознание может прикасаться к этим мирам. Возможно, что подобные “странные” картины представляют собой обрывки или образы иных миров, к которым в какой-то момент сумело прикоснуться сознание художника. “Классическим” примером этого служат изображения ангелов и бесов на средневековых классических полотнах. Этих существ не существует в нашем мире – но множество людей видело их, так что выработалась даже определённая “традиция” их изображения. То же касается достаточно “традиционных” картин рая или ада. В данном случае духовно-нравственный смысл подобных изображений понятен – но возможны, видимо, и иные, менее традиционные прикосновения людей к иной реальности. К таким произведениям живописи нужно относиться ещё более осторожно.

Таковы некоторые соображения о наиболее распространённом и “наглядном” из всех видов искусства – живописи. Мы здесь, конечно, не ставили задачи описать все его стили и разновидности. Существует множество манер и техник, в которых работают художники, в которые в этом кратком рассуждении нет возможности вдаваться. Кроме того, существует множество “плохих” картин, в которых автор или не имел, что сообщить своим зрителям, или, пытаясь что-то донести до них, не сумел этого сделать. Мы здесь имели в виду ситуацию, когда художник имел некоторый замысел и сумел в какой-то степени его воплотить, и когда картина его оставила некоторый след в истории искусства – и при этом не важно, как именно, в какой технике она была написана. Целью было не сделать окончательные выводы, а побудить читателя к размышлениям, к тому, чтобы вглядеться в известные произведения искусства и задаться вопросом: “Каков их замысел, идея? Что хотел сказать автор? Какие чувства, духовные состояния в них выражены?”

Художественная литература. что побуждает автора писать?

Перейдём теперь к основному и наиболее массовому виду творчества – литературе. Мы называем его основным, поскольку главной способностью человека, которая собственно, и делает его человеком, является способность мыслить и выражать свои мысли в слове. Мы общаемся, в основном, не посредством музыкальных звуков или зрительных образов, а именно с помощью речи. Дома современных людей полны, в первую очередь, не сборниками нот и живописных репродукций, а именно книгами. Всё это указывает на особую важность в нашей жизни устного и письменного слова.

Причиной этого служит особая, изначальная способность человека, заложенная в нём Самим Богом. Каждому предмету или явлению окружающего мира мы можем поставить в сответствие слово, которое, согласно определённой договорённости между людьми, и будет для нас его обозначать. То же касается и любых действий, событий, признаков, а также наших собственных внутренних идей, стремлений, мыслей и чувств. Это позволяет с помощью определённой последовательности слов описать практически всё, что происходит в окружающем или в нашем внутреннем мире. При этом мир в целом чрезвычайно сложен, и человеческое сознание обычно постигает лишь небольшие фрагменты реальности, которые и выражает с помощью отдельных фраз и некоторых сочетаний фраз. В фразах присутствуют предметы, действия и признаки – т.е. всё то, что существует и в нашем реальном мире. С помощью определённых грамматических правил все эти элементы сочетаются – так же, как это происходит и в реальном мире. Таким образом достигается точное соответствие между нашей речью и реальностью, и таким образом получается, что наша речь описывает реальность.

Вопросы человеческого мышления, сознания, речи имеют самое прямое отношение к фундаментальным вопросам бытия – об устройстве нашего мира, о месте человека в нём, о смысле существования всего существующего. Кроме того, они нам открывают нечто и о Самом Творце – если эти свойства присущи единственному духовному существу в нашем мире – человеку, то, значит, они в каком-то другом, более глубоком смысле присущи и духовному Творцу нашего мира, образом и подобием Которого человек является. Именно об этом и говорит нам Церковь. Но перед нами здесь стоит более скромная задача – рассмотрение чисто земного, словесного, и, в первую очередь, письменного, литературного творчества.

Начинается оно, конечно же, тоже с творчества устного. Рассказанная ребёнку сказка, произнесённая перед людьми речь – простейшие образцы такого творчества. Другим примером является простая беседа между людьми. Не нужно думать, что здесь не нужно совсем никакого искусства. Существуют хорошие и плохие ораторы, хорошие и плохие собеседники. Любая речь, поскольку в ней присутствует движение мысли и усилие по постижению реальности, является искусством, которому можно учиться. И всё же собственно об искусстве мы начинаем говорить тогда, когда у людей появляется желание некоторую последовательность мыслей и фраз письменно зафиксировать.

Здесь тоже можно найти самые простейшие формы подобного творчества. Набросок будущей речи или конспект лекции являются первыми примерами. В обоих случаях присутствует некоторое усилие мысли по выделению самого главного. Затем идут письменное фиксирование некоторых событий – летопись, или дневник. В этих случаях налицо осмысление происходящих событий, некоторая “внутренняя беседа” с самим собой, или с предполагаемым читателем. Особое место занимает эпистолярный жанр, который, по существу, представляет собой письменную “беседу” между людьми, находящимися далеко друг от друга, которая развивается несколько по иным законам, чем обычная беседа “с глазу на глаз”. Важную роль играет “домашний театр”, когда люди “разыгрывают” некие сцены и события, и когда у них возникает желание письменно зафиксировать некоторую последовательность реплик, чтобы потом вновь её использовать. Нечто особенное представляет собой поэзия, которая состоит в желании людей выражать особенно дорогие для них мысли в ритмичной (и часто рифмованной) форме, и которая, в силу трудоёмкости такого творчества, особенно предполагает записывание. Можно добавить сюда жанр размышления, или исследования, в котором, в частности, написаны эти страницы.И вот, из этих простейших начал, по-видимому, складывается всё, или почти всё многообразие словесных произведений искусства, известных нам в настоящее время.

Способность создавать подобные произведения складывается в человеке не сразу. В ранние годы своей жизни ребёнок не умеет даже говорить. Потом, научившись говорить, он долгое время не умеет писать. Потом он учится выводить на бумаге первые буквы и слова – но от этого ещё очень далеко до настоящего творчества. Первое его подобие возникает, когда ребёнок пишет кому-то первое письмо, или в школе пишет первое сочинение на тему “как я провёл лето”. В более старшем возрасте появляется возможность написать небольшой рассказ. Некоторые подростки пробуют вести дневник. В юности многие начинают писать стихи. Обычно также создание “синтетических” произведений искусства – песен с музыкальным сопровождением.

Всё это происходит во многом потому, что человек с детства погружается в многообразную человеческую культуру. Он воспринимает на слух и непосредственно содержание уже созданных книг, читает стихи, слушает непосредственно и в записи различные песни. Таким образом он получает представление о многообразии художественных форм, выработанных человечеством, которые существуют потому, что свойственны вообще человеку, и потому, конечно же, свойственны и ему самому.

Мы здесь подробно рассмотрим развитие в человеке именно способности к художественному прозаическому творчеству. Не секрет, что большинство существующих в мире книг написаны именно прозой, и среди них наибольшим интересом читателей пользуются именно художественные сочинения, т.е. такие, в которых присутствуют некоторые герои и происходит некоторое действие. Можно без преувеличения сказать, что именно художественная проза является основным видом письменного словесного творчества. (При этом высшим из таких видов мы, несомненно, назовём поэзию – но, в силу бо льшей трудоёмкости создания поэтических произведений, общий их объём в сравнении с прозой оказывается сравнительно невелик.)

Потребность подобного творчества, видимо, зарождается в человеке в юности, когда он выходит на дорогу самостоятельной жизни, и круг его жизненных впечатлений чрезвычайно расширяется. В это время он впервые сталкивается с настоящими жизненными трудностями; перед ним встают вопросы о смысле жизни, о его собственном назначении, о его месте среди других людей. Это вызывает в нём потребность осмыслить новый жизненный опыт, что имеет конечной своей целью поиск ответа на вопрос: “Как жить?”

Молодой человек, однако, не чувствует себя изолированным от остального общества. Он видит вокруг себя множество людей, которые сталкиваются примерно с теми же проблемами, что и он сам. В нём может родиться желание как-то зафиксировать свой жизненный опыт, особенно в плане пережитых им проблем и поиска их решения. В этом, независимо от веры – проявление естественной человеческой солидарности. При этом перед его глазами – образцы уже готовых литературных произведений, которые он успел прочитать к настоящему времени. Он помнит их характер, то, как, в общих чертах, они построены, и то, как этот зафиксированный опыт других людей в какой-то степени помог ему в решении его собственных проблем. Всё это вместе, по-видимому, и может побудить человека к попыткам литературного творчества.

При этом основной формой фиксирования такого опыта будет именно проза. Ведь речь идёт об осмыслении некоторых событий, ситуаций, характеров – а для этого наиболее подходит именно повествовательная манера рассказа, включающая описания, различные эпизоды, некоторых действующих лиц, разговоры между ними, некоторое действие, мысли автора и его героев – т.е. всё то, что характерно для прозы. Высокое настроение, характерное для поэзии, здесь мало подходит, поскольку в поэтической форме невозможно было бы изложить такой большой объём сцен и событий, и потому что в самом содержании описываемых событий, как правило, бывает мало вдохновляющего.

Основным содержанием при этом будет всё тот же вопрос о том, “что хорошо, и что плохо”, изображение различных ситуаций страдания и возможностей выхода из них. Главным врождённым чувством человека является то, что страдание – это плохо, а отсутствие страдания – хорошо, и основным содержанием литературных произведений является описание различных проблем и ситуаций неблагополучия, из которых человек находит выход. Если выход в конце не указан, то, возможно, автор сам не знал его – но у читателя не останется сомнений в болезненности и ненормальности всего, что было описано, и он сам будет чувствовать, что выход всё-таки есть. Если описывается счастливая жизнь, в которой нет никаких проблем – то читатель отнесётся к этому с недоверием, и вообще непонятно, зачем было писать, так что проблемы всё-таки должны возникнуть. Здесь имеется в виду важное свойство вообще любого прозаического художественного творчества – это именно “проблемное” творчество, оно должно быть посвящено некоторой проблеме и её разрешению. Впрочем, мы не претендуем на то, что учли здесь все возможные формы и стили художественной литературы.

Важной особенностью такого рода произведений является то, что в число действующих лиц явно или неявно включён сам автор. Иногда это кажется несомненным – в случае, если рассказ ведётся “от первого лица”. В этом случае читатель практически уверен, что здесь автор просто рассказывает о себе. В действительности всё сложнее. Автор, конечно же, тоже осознаёт себя одним из людей, и потому может “замаскировать” себя, как одного из героев, ведя о себе рассказ в третьем лице. С другой стороны, его интересуют другие люди, он связан с ними узами сочувствия, и поэтому он может попытаться “отождествить” себя с другим героем, ведя рассказ от его лица, как от “я”. Он может уже в какой-то степени “подняться” над ситуацией, которую описывает, достигнуть нового её осмысления – и тогда герои, созданные им, независимо, выведенные ли в первом, или в третьем лице, будут плодом его уже теперешнего творчества, а не просто выражать его непосредственные жизненные впечатления. Но в любом случае всё сочинение будет плодом одного, вполне конкретного сознания, осмысливающего окружающую реальность и свой жизненный путь, и поэтому сам автор будет так или иначе, явно или неявно в нём присутствовать, со своими мыслями, чувствами, поисками своего места в жизни, с теми проблемами и страданиями, которые ему пришлось пережить, и попытками их преодоления.

Со временем характер такого творчества может меняться. Ведь с самого начала оно служило осмыслению своего внутреннего опыта – а опыт человека постепенно растёт. Меняется его отношение к жизни, он преодолевает некоторые внутренние проблемы, взгляд его становится более глубоким и целостным, он открывает для себя новые области жизни. Соответственно этому, меняется и содержание его литературных произведений. В целом, можно сказать, что подобное творчество развивается вместе с его личностью, выражает её теперешнее состояние, и само служит средством её развития.

Рассмотрим теперь, в чём же состоит мастерство, или искусство создателей художественных произведений. Вспомним вновь, что подобное искусство представляет собой изображение событий внешней и внутренней жизни с помощью слова. Возможно это потому, что каждому предмету, действию, признаку, а также различным их сочетаниям, внутренним человеческим мыслям и чувствам могут быть поставлены в соответствие некоторые слова, что и позволяет с помощью различных последовательностей слов изображать практически всё, что существует в этом мире. Большинство фраз, которые мы можем которые мы можем произнести или написать, сообщат нам, что такие-то предметы находятся там-то, что такие-то люди пошли туда-то и сделали то-то, что кто-то что-то сказал, подумал или почувствовал, что в таком-то месте была такая-то обстановка, что такой-то человек к чему-то так-то относится. По существу, этим и исчерпывается всё, что происходит в этом мире. Таким образом, появляется возможность с помощью фраз описывать достаточно большие последовательности событий, сообщать друг другу что-то важное, вызывать друг в друге различные мысли и чувства. Как же это происходит?

В первую очередь, чрезвычайно важно, что же именно автор рассказывает. Можно описать самые необычные события и действия, подобрать для этого самые яркие слова – но это совершенно не затронет читателя, если не коснётся в его душе каких-то важных мыслей и чувств. Нужно, чтобы рассказываемое имело отношение к жизни, затрагивало нечто важное в душах людей.

Мы сделали предположение, что основной побудительной причиной такого творчества является изображение ситуаций какого-либо неблагополучия, каких-то проблем, из которых герой находит выход. И в таком случае рассказ, конечно же, имеет смысл, поскольку он описывает движение к бо льшему счастью, гармонии, т.е., в конечном итоге, к тому, что угодно Богу.

В этом случае задачей автора является создание той последовательности действий, сцен, в которых можно описать эту ситуацию. Здесь мы уже прямо попадаем в область описания конкретной обстановки, лиц и их действий с помощью слов. Дело в том, что картны, сцены художественных произведеий, видимо, не могут существовать “уморительно”, “абстрактно”, независимо от их словесного выражения. Даже если они только ещё лишь обдумываются в сознании автора, они уже каким-то образом облекаются в слова. Если художественное произведение, или отдельные его сцены не могут быть каким-то образом записаны, или хотя бы в общих чертах рассказаны, то это равносильно полному их несуществованию. Итак, содержание художественного произведения, его отдельных сцен и эпизодов возникает непосредственно облечённое в слова. Может быть, конечно, предварительный этап обдумывания замысла, выяснения основных мыслей и идей – и всё же произведение искусства по-настоящему рождается уже в своей словесной форме.

На ранних этапах творчества (в юности, о чём мы сейчас и говорим) часто не идёт речь даже о каком-либо серьёзном обдумывании замысла. Творчество идёт, скорее, от внешних впечатлений, от событий и эпизодов, которые особенно поразили. Лишь потом из них может быть составлена некоторая последовательность действий и добавлена некоторая мысль. Впоследствии, с накоплением опыта, эти последовательности становятся всё более сложными, к реальным впечатлениям добавляется всё больше фантазии, и, в конце концов, это может привести к высшей, по-видимому, ступени художественного творчества – созданию собственных “художественных миров” (хотя бы и из “материала” реального окружающего мира), к творчеству “от замысла и идеи”, а не от внешних впечатлений.

Но в любом случае замысел нужно воплотить с помощью слова. В этом и состоит, наряду с созданием сюжета, одна из главных задач автора. Нужно изложить всё придуманное словами, и при этом подобрать наилучшие слова для изображения необходимой обстановки, действующих лиц, их качеств, мыслей, слов и действий. При этом, как мы уже сказали, многое из этого оказывается не придуманным заранее, а рождается тут же, непосредственно, в процессе творчества. Работа над словом идёт параллельно созданию самой “ткани” художественного произведения, отбору тех ситуаций, предметов, действий, признаков, которые должны в него войти. В этом – т.е. в окончательном выборе того, что же именно описывается – другая важная задача автора. При наличии определённого опыта обычно имеет место стремление к тому, чтобы любая деталь художественного произведения – любой предмет, событие, действие – имели отношение к общему замыслу, к целому художественного произведения, чтобы в нём не было “пустых”, “случайных” предметов, событий и действий. На более ранних ступенях (у неопытных авторов) это может быть не совсем так – но, тем не менее, и в этом случае может достигаться некоторая цельность художественного впечатления. “Критерием” отбора деталей в любом случае может служить главный герой, который к чему-то стремится, думает, чувствует, и глазами которого автор может “видеть” окружающую обстановку. Тогда “важным”, “существенным” в художественном произведении становится то, на что падает взгляд главного героя, что кажется ему важным, что соответствует каким-то его внутренним состояниям, мыслям и чувствам. При этом автор старается “отбирать” те детали, которые наилучшим образом рисуют состояние главного героя, и этот выбор оказывается удачным, если это действительно у него получается.

Сама работа над словом основана на “многовариантности” нашего языка. В сущности, практически любое содержание мы можем выразить несколькими разными способами. При этом способы эти не совсем идентичны, а вносят некоторые варианты в описание этого содержания. В подборе наиболее подходящих вариантов и состоит как раз задача автора. Различные варианты отличаются, как правило, эмоциональным, оценочным отношением к описываемым предметам и являниям. Т.о., подбирая подходящие слова, автор создаёт определённую атмосферу повествования, вырабатывает определённую оценку, определённое отношение читателя к описываемым явлениям. При этом понятно, что автор творит не “на пустом месте”. В его распоряжении – всё богатство родного языка, весь опыт, накопленный его народом в предыдущие столетия – в той степени, в какой он сам смог его в течение своей жизни освоить. Автор творит в уже существующей “языковой стихии” своего народа. И наилучший результат, которого может он достигнуть – это подобрать наиболее ясные, простые, понятные наибольшему числу его соотечественников слова для выражения наиболее ясных, понятных и дорогих этим людям образов и идей.

Конкретные примеры – творчество Толстого и Достоевского

Рассмотрим теперь для примера некоторые конкретные произведения конкретных авторов. Возьмём двух самых крупных русских писателей – Льва Толстого и Фёдора Достоевского. Они наиболее подходят для наших целей, поскольку это писатели серьёзные, чьё творчество было посвящено постановке и решению глубоких проблем, и на их примере будут лучше видны некоторые закономерности.

Оба этих великих художника в своей работе пользовались обычными средствами литературного творчества, т.е. с помощью слов родного языка сообщали нам, что такие-то люди что-то сделали, куда-то пошли, что-то сказали, подумали или почувствовали, и при этом находились в такой-то обстановке. Но насколько различно впечатление от сочинений этих двух писателей, насколько непохожа сама “атмосфера” их произведений!

Сочинения Толстого, несомненно, имеют тяготение к бо льшей “материальности”. В них более объективно описывается обстановка, бо льшее значение имеют осязаемые, зримые предметы. Конечно, важное значение имеет и внутренний мир героев – но в целом имеет место стремление всё к той же объективности, к тому, чтобы представить человека на фоне окружающего мира, в его взаимоотношениях с людьми и с этим миром.

У Достоевского всё, по-видимому, более “субъективно”. Многие описания обстановки даются через восприятие его героев. Но удивительно, что именно таким образом и достигаются удивительная “зримость” и “эффект присутствия”. Дело в том, что главное внимание здесь сосредоточено на внутреннем мире героев, на их внутренних состояниях, мыслях и чувствах. В большинстве из нас всё-таки живёт ощущение, что подлинная реальность – это наша внутренняя реальность. И когда мы встречаемся с мастерским, точным изображением этой реальности, мы готовы признать, что здесь изображён подлинный, реальный мир. При этом описание обстановки отходит на второй план, и, следуя правде внутреннего, психологического описания, мы готовы по каким-то мелким, незначительным деталям её “восстановить”. Главным же становятся внутренние портереты людей, с их стремлениями, чувствами, страстями, взаимными связями этих чувств и страстей и их взаимными внутренними переходами.

Это наводит на мысль, что сами подходы к изображению реального мира в разных произведениях и у разных авторов могут быть разными. Это связано с тем, что реальный мир бесконечно сложен, и любой человек в любой момент или период своей жизни видит и осмысливает только какую-то его часть. Это же касается и сложной внутренней деятельности, связанной с созданием художественных произведений. Создавая сюжет, обдумывая идеи сочинения, отбирая детали для изображения, автор неизбежно описывает лишь часть реальности – именно ту, которую он сумел увидеть со своей точки зрения. Эти “точки зрения” в разные периоды жизни, от произведения к произведению могут быть различны. По существу, автор, посредством выбора этой “точки зрения” и предметов, которые он будет изображать, в каждом новом сочинении создаёт свой “новый мир”. И такой “особый мир” существует в каждом новом сочинении каждого серьёзного автора.

Здесь же мы имеем дело с ещё одной особенностью – что “миры” двух различных авторов, и так меняющиеся у каждого из них от произведения к произведению, могут быть у них принципиально различны. Собственно, это и есть то, что называется “художественной индивидуальностью”. Именно так мы и различаем разных авторов.

И вот, с этой точки зрения можно заметить, что произведения Толстого, при всей их стройности и гармоничности, при всех здоровых и светлых чувствах, которые часто в них выражены, имеют некоторое тяготение к “материальности”, к изображению этого внешнего видимого мира. Идея Бога в них присутствует – и всё же человек часто изображается как стоящий перед миром, перед обществом, “перед самим собой”.

В то же время в произведениях Достоевского, казалось бы, таких болезненных, полных мрачных и тяжёлых чувств, центральное место занимает душа человека, её отступление от Бога и её возвращение к Богу, её поиски Истины и стремление к Истине. Можно сказать, что главная тема творчества Достоевского – это человек перед Богом. С этой точки зрения творчество Достоевского более духовно – и это, в конечном счёте, может определить дальнейшую судьбу произведений этих двух писателей.

Рассмотрим теперь, в самых общих чертах, их творческий путь. Оба они начали со сравнительно небольших произведений (“Детство” и “Отрочество” у Толстого и роман “Бедные люди” у Достоевского). Можно с уверенность сказать, что основой всех этих сочинений явились реальные жизненные впечатления. В случае “детства и отрочества” это очевидно – хотя, конечно, в этих работах присутствуют и обобщения, и художественный вымысел, и поэтизация действительности. Тем не менее, можно быть уверенным, что автор в очень значительной степени использует подлинные впечатления ранних периодов своей жизни. Роман Достоевского “Бедные люди” написан в совершенно другой манере – и, тем не менее, тоже, несомненно, основан на реальных жизненных впечатлениях его автора. В нём даны картины жизни самых разных людей самых разных социальных слоёв, которых Достоевский мог встречать в годы своей молодости. Интересно, что внимание Толстого сосредоточено, в первую очередь, на себе – в то время как Достоевского занимают, в основном, другие люди, их радости, беды и страдания. Этот момент для понимания творчества обоих авторов может оказаться существенным. Интересно и то, что и Достоевский не избежал в своём сочинении темы “детства и отрочества” – ей посвящены в романе воспоминания Вареньки. Т.о., оба сочинения являются некоторым обобщением ранних впечатлений жизни их авторов. Это вполне соответствует высказанной ранее мысли, что подобные сочинения рождаются как первая попытка осмысления и обобщения молодым человеком своего жизненного опыта. Соответствует этому и возраст писателей – обоим авторам к моменту публикации их первых произведений было около 24 лет.

Эта тенденция – отталкиваться в своём творчестве от реальных жизненных впечатлений – сохраняется и дальше у обоих писателей. Это очевидно и в Толстовских “Севастопольских рассказах”, и в других ранних небольших его сочинениях. При всей их поэтичности и художественности, везде изображены некоторая обстановка, или ситуация, или случай из жизни героя, которые мы несомненно и с охотой готовы признать “непосредственно взятыми из жизни”. Так – вплоть до повести “Казаки”, которая тоже, при всей её художественности, выглядит как “непосредственное описание жизненных впечатлений”.

И лишь впоследствии подобное “прямое” описание жизни уступает место масштабным сочинениям, в которых важно другое – авторская идея, целостное осмысление жизни, всего мироздания. Конечно, жизненная достоверность и здесь сохраняется, но гораздо бо льшим становится элемент авторского творчества, состоящий в создании сложной композиции, включающей развёрнутый сюжет и множество героев. Таковы романы “Война и мир” и “Анна Каренина”. В них автор идёт, скорее, не от реальных жизненных впечатлений, а от общей идеи, создаёт целостную картину жизни. Читая их, мы не скажем, что главное в них – описание каких-то конкретных людей и конкретных жизненных ситуаций – но что в них происходит общее осмысление окружающей реальности.

Нечто подобное мы видим и у Достоевского. Ранние его сочинения еще носят на себе печать той же “жизненной конкретности”. И “Белые ночи”, и “Неточка Незванова”, при всей их художественности и поэтичности, ещё произвозят впечатление реальных жизненных историй. Это касается и романа “Униженные и оскорблённые”, и даже “Записок из мертвого дома”, которые производят полное впечатление реальных впечатлений человека, побывавшего в каторге.

Но впоследствии появляются большие “романы идей”, в которых мы обнаруживаем более сложную связь с реальностью. Вряд ли кому-нибудь придёт в голову, что какой-нибудь студент может совершить то же, что совершил Раскольников, и пережить при этом те же события и испытать те же чувства, или что какой-нибудь человек может вести себя в точности так же, как Николай Ставрогин. Эти характеры созданы для выражения некоторой авторской идеи, для осмысления окружающей жизни и её закономерностей. Большое значение имеют сложные взаимодействия характеров, религиозные и философские идеи, реальность часто мешается с фантазией – т.е. автор уверенно творит свой собственный “мир”. При этом сохраняются некоторая жизненная достоверность и соответствие реальности. Во всяком случае, несомненно, что эти романы – более высокая ступень в творчестве автора. Таковы для Достоевского все его романы, начиная с “Преступления и наказания”.

Не следует думать, что между этими двумя периодами творчества – “ранним” и “зрелым” – есть какая-то “непроходимая граница”. И в ранних произведениях обоих авторов достаточно глубоких идей и обобщений – так же, как и в их зрелых сочинениях – “фактического жизненного материала”, который и сообщает им реализм и достоверность. Речь, скорее, идёт о постепенном взрослении, становлении души автора. Взрослеет, становится более зрелым сознание – и появляется потребность в более глубоких обобщениях, в том, чтобы идти не “от факта”, а “от идеи”, стремление осмысливать мир “в целом”. При этом само направление развития, видимо, соответствует замыслу Творца, который состоит в воспитании души, в том, чтобы от внешних впечатлений “подняться” к постижению сути вещей, того изначального замысла, который, в конечном счёте, заложен в мироздание Им Самим. Над этим и работает сознание автора. Стремясь приблизиться к Богу, оно в какой-то степени уподобляется Ему, обретает дар свободного творчества, способность создавать “свои собственные миры”. В то же время это творчество не может быть полностью независимым – человек создан Богом для того, чтобы жить в этом мире, и поэтому “свои собственные миры” авторы творят всё же из элементов этого мира.

Можно обратить внимание ещё на одну деталь. Последние романы обоих писателей (“Воскресение” Л.Н.Толстого и “Братья Карамазовы” Ф.М.Достоевского), конечно, отличаются глубиной содержания и являются важными событиями мировой лиетратуры – и в то же время, по отзывам многих читателей, читать их не столь интересно. Существует мнение, что в художественном отношении они слабее прежних произведений этих писателей. Это можно, конечно, объяснить естественными, “физическими” причинами. В пожилом ворасте сознание человека уже не столь ясно, воображение не столь живо, и в целом работоспособность понижена. Поэтому художественное творчество даётся ему с бо льшим трудом. Уже труднее создавать яркие, полнокровные образы. В пожилом возрасте происходит естественное “увядание таланта”.

Но можно подойти и с другой стороны. В этих произведениях ещё больше, чем в предыдущих, становится значение идей. По существу, это следующий шаг в эволюции писателей на пути подчинения реальности идеям. Дело доходит до того, что образы становятся не столь живыми и полнокровными, поскольку они служат для выражения некоторых идей. Так, Нехлюдов, несмотря на множество происходящих событий и сложность его переживаний, так и остаётся в нашем сознании как выражение идеи греха и покаяния. В отличие от князя Андрея, Наташи Ростовой или Анны Карениной, мы плохо представляем себе, каким же человеком он был, в нашем сознании он оказывается почти лишенным конкретных, индивидуальных черт.

Так же и герои романа Достоевского – Алёша, Димитрий, Иван – оказываются, скорее, не реальными людьми, а выражением некоторых человеческих свойств – искренней веры, жизни под влиянием страстей, самоуверенной опоры на свой разум. Они тоже, во многом, лишены конкретных человеческих качеств. Можно даже сказать, что в этом романе изображены не различные человеческие личности, а качества (или стороны жизни) одной и той же личности, “воплощённые” в характерах различных героев. Это, по существу, выводит роман “Братья Карамазовы” за рамки обычной литературы.

Итак, оба автора делают “следующий шаг” на пути “абстрагирования от реальности”, на пути подчинения созданных в их романах “миров” своим идеям. При этом живость и убедительность деталей делает изображение по-прежнему жизненным и реалистичным. Но, по отзывам многих читателей, эти романы уже не так интересно читать. В чём же дело? Видимо, в том, что в произведении литературы обязательно должен присутствовать некоторый поиск, элемент познания неизвестного, ставиться новые вопросы, искаться ответы на них. Произведение литературы – это некий процесс познания окружающего мира, которое совершают автор вместе с читателем. Если же автору уже “всё ясно”, если он уже знает все ответы и использует своё сочинения для выражения уже очевидных для него идей – то нарушается сама сущность литературы, и не удивительно, если такое сочинение окажется мало интересным для читателя. Кого, в самом деле, нужно убеждать в том, что нужно веровать в Бога, любить других людей, заботиться о них, раскаиваться в своих грехах, делать добро – и в тмоу подобных вещах, которые, по существу, составляют содержание обоих романов? Оба автора в конце своей жизни пришли к этим естественным выводам, к которым придёт и любой искренне ищущий Истины человек – но нуждаются ли эти истины в творческом, художественном выражении? Не лучше ли просто жить в соответствии с ними – или уж, если это кажется необходимым – прямо о них писать писать?

И такие стремления мы видим в жизни обоих авторов. Не будем говорить о том, что оба стремились жить достойной, нравственной жизнью, стремились насколько возможно, воплотить в своей жизни принципы Евангелия. Даже если не выходить за пределы их творчества, в конце жизни у обоих ясно видна тенденция прямо высказывать свои мысли, прямо писать на духовные и нравственные темы. У Толстого это проявлялось в его философских и публицистических произведениях, у Достоевского – в его статьях и в “Дневнике писателя”. Чем же в этот период жизни являлось для них художественное творчество? Скорее, приобретённым навыком, привычным, “наработанным” способом выражения своих мыслей. Он уже является для них не столь важным – но к нему можно иногда вернуться, “по старой памяти”. А втора интересуют уже другие, духовно-нравственные вопросы, и он рад был бы излагать свои мысли прямо – но иногда всё-таки пробует выразить их в привычной, старой форме. Но форма эта уже не соответствует новому содержанию, и сочинения выходят не столь убедительными и яркими. По существу, мы видим здесь переход к новому, третьему периоду творчества, который заключается в прямом выражении идей. Не случайно Достоевский во время работы над “Братьями Карамазовыми” то и дело отвлекался – то на “Жневник писателя”, то на речь, посвящённую Пушкину, а Толстой после Воскресения писал только небольшие сочинения, и при этом считал их “баловством” – и он сам от себя, и его ученики от него ждали теперь непосредственного нравственного учительства. Итак, этот третий, заключительный период – время обретения ответов, выражения самых главных, окончательных идей, и одновременно, по существу – время отказа от художественного творчества.

Это побуждает поставить вопрос о “жизненном и творческом цикле” писателя. Несомненно, здесь можно заметить некоторые закономерности. Писатель “созревает” в молодости, в возрасте после 20 лет. Начинается творчество, основанное на реальных жизненных впечатлениях. Конечно, здесь есть и художественный вымысел, и обобщения – но в целом творчество выглядит как изображение и осмысление окружающей реальности. Затем автор постепенно приобретает новые качества – он становится способным отталкиваться не от реальности, а от идеи, создавать целостные, масштабные картины, строит собственные “художественные миры”. Это совпадает со зрелым и наиболее деятельным периодом его жизни. И затем наступает пожилой возраст, когда человек осознаёт приближение смерти, когда он задумывается о смысле собственной жизни и её результатах, когда его всё больше интересуют философские, религиозные и нравственные вопросы, и он обнаруживает всё большее стремление к непосредственному выражению своих мыслей. В этот период творчество может стать “моралистическим”. Одновременно с этим происходит естественное увядание творческих сил, и произведения автора становятся не столь яркими. Он занимается художественным творчеством скорее “по инерции”, поскольку привык таким образом выражать свои мысли. Общая интенсивность творчества падает, произведения становятся более короткими.

Т.о., наиболее результативным и эффективным оказывается именно второй период. И дело здесь не столько в творчестве, в писательстве, сколько в “жизненном цикле” самого человека. Средний, “зрелый” возраст оказывается “вершинным” в любой жизни. В нём достигается наибольшее развитие и выражение того, над чем человек работал и к чему стремился всю жизнь. Если он был писателем, т.е. стремился осмысливать окружающую жизнь и выражать это в слове, то именно здесь будут достигнуты наивысшие результате в этом осмыслении и выражении. Предыдущий период был подготовкой к этому, а последующий – завершением. Почему так? Здесь уже мы вплотную подходим к загадке самого человека, к тому, что такое жизнь, почему человек умирает, почему он в своей жизни проходит именно такие этапы. Несомненно, что в жизни каждого человека есть замысел, что он призван его осуществить, и что это осуществление в наибольшей степени происходит именно в срединный, зрелый период жизни. Почему человек после этого, с одной стороны, начинает терять силы, а, с другой, всё меньше нуждается в творчестве, обращается к “вечным” вопросам и ответам на них, и всё больше начинает стремиться к прямому выражению своих мыслей? Это – загадка Божьего замысла о человеке, о его переходе в иной мир, о его подготовке к вечности. Во всяком случае, здесь не столь важно, что этот человек был писатель, автор. Просто жил человек, который стремился познавать окружающий мир и себя, стремился понять своё назначение и исполнить его – и некоторую часть того, что он понял, сумел выразить письменно, в слове. Творчество само по себе становится второстепенным. Важным становится сам человек, его душа, стремившаяся к познанию Истины.

Вот такое размышление о двух наших великих писателях нам удалось здесь привести. Возможно, кому-то оно покажется неполным и поверхностным. Но здесь и не ставилась задача серьёзного анализа творчества этих авторов, их отдельных произведений. Если подойти к этой задаче серьёзно, то можно, несомненно, заметить много больше. Целью было лишь бросить на их творчество некоторый, самый общий взгляд, заметить лишь некоторые, самые общие закономерности. Важно иметь в виду, что автор не является профессиональным исследователем в области литературы, и имеет с произведениями этих двух писателей не более глубокое знакомство, чем большинство обычных людей. Однако, можно надеяться, что это обращение к этим двум авторам и их произведениям всё же добавило нашим размышлениям о словесной способности человека и о природе художественного творчества некоторой конкретности.

Вопрос языка. писатель и современная культура.

Можно поставить и ещё один вопрос. Оба рассмотренных писателя (так же, как и автор этой статьи) принадлежат к одному, вполне определённому народу – именно поэтому мы их здесь и привели. Это значит, что они думали, говорили и письменно выражали свои мысли на вполне определённом языке. Но в действительности языков в мире множество – и на каждом из них возможно, а на многих и действительно существует литературное творчество. Это, во всяком случае, значит, что автор зависит от своего языка. Каждый из них может выразить только те ситуации, идеи, чувства, понятия, которые имеют выражение в его языке. Мы, даже не изучая многих языков, знаем, что все они в какой-то степени различны. В каждом из них есть понятия, словосочетания и выражения, которые нельзя с абсолютной точностью перевести на другие языки.

Это необходимо учесть в наших размышлениях. Каждый автор выступает как представитель именно своего народа, своей культуры – хотя бы потому, что он пишет на своём родном языке. Он несёт на себе определённые черты своего народа, его миросозерцания – поскольку воспитывался в этой среде. Можно сказать, что он с самого рождения является представителем своего “национального мира” – поскольку говорит на родном языке, и имеет те же мысли, понятия, чувства, которые имеют люди, говорящие на этом языке. Но какова же в таком случае ценность его творчества? Может быть, оно только и остаётся в рамках своего “национального мира”, и не может уже ничего сказать представителям других народов и государств? Этот вопрос не возникает, пока мы остаёмся в пределах своего язвка, но сразу же возникает, как только мы вспоминаем, что в мире есть другие народы и языки.

Мы по опыту своему знаем, что это не так. Человеческий род един. Все люди имеют одну и ту же природу. Разделение на различные языки, казалось бы, такое привычное и естественное, на самом деле ненормально – об этом говорит нам 11 глава книги Бытия. Каждый человек, являясь, несомненно, представителем своего “национального мира”, является одновременно предста вителем по сути своей целостного и единого, хотя внешне и разделённого человечества. У всех людей, по сути, одинаково устроены мысли, чувства – хотя, конечно, воспитание, личные особенности характера, среда накладывают на это некоторую печать. Представители разных народов могут общаться друг с другом, говорить на других языках. Они могут воспринять литературные сочинения, созданные авторами других народов – существует искусство литературного перевода.

Всё это подчёркивает и утверждает единство человеческой культуры, хотя бы и разделённой на национальные культуры – и, в частности, выводит значение творчества некоторых писателей за рамки их национальных культур. Если произведение писателя окажется ярким и интересным, вызовет любовь его соотечественников, и если в нём рассматриваются не узконациональные темы, а общечеловеческие ситуации и чувства, то оно может быть переведено на другие языки, и вызвать такой же, или подобный интерес у представителей других народов и культур. В этом смысле автор должен творить не только для своих соотечественников, но “для всего человечества”. Другое дело, ч то о жизни других народов он часто просто не имеет представления. Перед его глазами – его собственный опыт, ситуации его собственной жизни, на основе которых он и создаёт художественное произведение. Но жизнь всех людей на Земле, в сущности, так похожа, жизненные ситуации, мысли и чувства настолько общи у представителей разных народов, что, оставаясь в рамках только своего жизненного опыта, творя в пределах своего “национального мира”, писатель вполне может сказать нечто такое, что будет интересно и другим людям Земли. Конечно, это относится далеко не ко всем писателям. Есть авторы, которые не могут вызвать никакого глубокого интереса и у представителей своей культуры, своего народа. Если сочинение не может вызвать интереса у себя на родине – то кто же станет тратить силы на его перевод! Впрочем, здесь мы затрагиваем другую тему – о сути подлинного таланта, о том, что такое “хорошие” и “плохие” произведения – а эти вопросы мы, конечно же, до конца здесь не сможем решить.

В связи с этими размышлениями вновь возникает вопрос – а кому же автор, собственно, адресует свои произведения? Кругу своих близких знакомых? Своим соотечественникам? Всему миру? Очень может быть, что обращаясь, по сути, к единомысленым себе людям, людям близкого миросозерцания, и выражая свои мысли только лишь на родном языке, многие авторы внутри, по своим ощущениям пишут так, будто они обращаются к жителям всей Земли.

Другой круг вопросов, которых мы тоже отчасти здесь касались. А каковы побудительные причины его творчества? Зачем автор, собственно, берётся “за перо”? Всегда ли он нуждается в читателе? Возможно ли художественное творчество только “для себя”? Почему он всё-таки берётся за этот труд, требующий значительного духовного и физического напряжения, если заранее не знает, будет ли результат удачным, и найдёт ли он отклик в сердцах?

Мы, конечно, не сможем здесь дать точные, исчерпывающие ответы на эти вопросы. Можно лишь попробовать о них поразмышлять. Мы уже сказали, что “серьёзные” авторы (т.е. такие, которые стремятся разобраться в себе и в окружающей жизни, решить какую-то серьёзную общественную или внутреннюю проблему) творят из внутренних побуждений, по глубокой внутренней потребности. Про таких-то точно нельзя сказать, что они пишут что-либо “для развлечения читателя”. И всё же – если бы этих потенциальных читателей не существовало, если бы вокруг не было людей, сходных с ним по мыслям и внутреннему опыту – то стал бы он вообще писать? В нашей культуре записывание чего-либо почти непременно предполагает желание донести это до других. Даже если человек пишет дневник, он обычно имеет в виду себя же, но через несколько лет – т.е. личность, которую, в каком-то смысле, можно назвать “другим человеком”. Может быть, человек иногда и пишет что-то “для себя” – но эти обычно носит совершенно частный характер, и уж во всяком случае, развёрнутая запись мыслей, и тем более, какого-либо сюжета, действия здесь невоможны. Насчёт художественного творчества можно с уверенностью сказать, что оно не может осуществляться без мысли о других.

Кроме того, приступая к такому творчеству, автор, несомненно, на что-то опирается. Перед его глазами – множество книг, написанных в самые разные эпохи, которые, несомненно, имели воздействие на читателей, и в т.ч., на него самого. Видя тот интерес и пользу, которые имели для людей уже написанные книги, он и может на материале своей собственной жизни попробовать сделать что-нибудь подобное.

Но откуда же взялось всё это множество написанных книг, что побуждало их авторов творить? Здесь мы приходим к вопросу вообще об истоках литературы. Несомненно, истоком всего написанного является устное творчество. Вся литература обязана своим возникновением простому искусству рассказа. Простейшим примером такого искусства является народная сказка. Поэмы Гомера имеют такую же природу – слепой их автор не писал их, а просто рассказывал, и лишь благодаря их глубокому воздействию на слушателей они были записаны.

Другим примером подобного устного творчества является театр. Здесь, по существу, мы имеем то же самое – сюжет, действие, высказывания действующих персонажей – но только всё это представлено в лицах. Действие происходит прямо перед глазами публики, и письменный текст пьесы является лишь основой для него. В области музыкально-речевого искусства подобным же образом устроены кантата, опера (в опере, так же как и в пьесе, перед глазами зрителей разыгрывается действие, в кантате же ограничиваются только ариями действующих лиц).

И вот, от этих реальных, зримых форм творчества мы должны сделать шаг к книге, которую читатель может просто читать дома, в полном одночестве! Что это – шаг вперёд, или шаг назад? Несомненно, здесь нет уже той наглядности, зримости, и, что самое главное – отсутствует момент объединения людей. Но, с другой стороны, это больше соответствует реальным условиям нашего современного общества. В реальных, зримых представлениях может участвовать, несомненно, меньшинство. Огромную роль играет “частная жизнь” людей, их собственные, внутренние размышления и усилия в постижении чего-либо. И вот в дополнение к зримым, “объединяющим” формам творчества появляется новый вид общения людей – посредством письменного слова, предназначенного для “индивидуального восприятия”. Автор, как правило, долго обдумывает своё сочинение, вкладывает в него много дорогих ему мыслей, создаёт целую длинную последовательность действия – с тем, чтобы другой человек, также индивидуально, отрешившись от других впечатлений и сосредоточив внимание на этом сочинении, мог его воспринять. Конечно, это ещё один шаг на пути разобщения людей. Человеческое общество превращается в отдельных, сидящих по своим комнатам читателей. И всё же, на каком-то другом уровне, это и объединяет людей. Прочитанная книга может быть обсуждена. Для этого нужно, чтобы её прочитало достаточно большое число людей, и чтобы она произвела на них глубокое впечатление. Существуют любители какого-нибудь одного автора или какой-нибудь одной книги. Вокруг книг создаётся целая культура общения. Таким образом, литературное творчество, являясь шагом на пути “индивидуализации сознания”, в то же время на этом, новом уровне, по-новому объединяет людей.

Стоит, видимо, коротко коснуться способов распространения книг. В наше время это, в основном, книгопечатание. Но, конечно же, были времена, когда книги могли быть только рукописными. Тогда их, конечно же, можно было изготовить лишь небольшое число экземпляров. Переписывание их было трудоёмким делом, пользоваться ими мог лишь узкий круг людей. Иногда где-либо мог быть лишь один-единственный экземпляр некоторой книги, доступ к которой получали лишь немногие. Однако, понятно, что при таком положении вещей люди записывали и хранили лишь самое необходимое, то, что действительно имело большое значение для их жизни.

С появлением книгопечатания положение стало меняться, хотя и не сразу. Книг стало больше, но по-прежнему ограниченное число. Важно и то, что по-прежнему далеко не все умели читать и писать. Письменная, “книжная” культура была доступна лишь высшим, “интеллектуальным” слоям общества. В этом смысле положение сохранялось – письменное слово и возможность пользоваться им были достоянием “интеллектуальной элиты”.

Постепенно с развитием книгопечатания и успехами всеобщей грамотности действие печатного слова распространялось на всё более широкие слои общества. Чрезвычайно возросло число как читающих, так – как следствие – и пишущих людей. Развилась целая индустрия книгоиздательства и книготорговли, охватившая буквально весь мир. Теперь буквально каждый человек может принять участие в том “интеллектуальном общении”, которое осуществляется с помощью книг. Вместе с тем, это привело к огромному увеличению массы печатной продукции, к появлению множества книг не слишком высокого качества и не слишком глубокого содержания. Люди уже не стремятся, как прежде, записывать и передавать другим лишь только самое важное. Сейчас практически каждый человек, имеющий к этому склонность и желание, может написать и издать некоторую книгу. Это “перепроизводство” в области литературы, наличие в мире множества книг, которые, в общем-то, можно было бы и не писать, наводит на некоторые раздумья.

Но мы говорим о процессе литературного творчества с точки зрения автора. Несомненно, что ситуация современной культуры, которая, казалось бы, объединяет людей, и в которой, в то же время, люди так отчуждены, накладывает свой отпечаток и на процесс творчества. В первую очередь, автор отчуждён от читателя. Он не видит его, не знает, какой он. Ему всё время приходится своего читателя “представлять”. Но ничего определённого представить невозможно – и поэтому получается, что автор, пока сидит за письменным столом и сочиняет своё произведение, сочиняет его как бы “для себя”.

Однако, если бы он сочинял его только для себя, то он вообще не стал бы писать. Несомненно, что он имеет кого-то в виду, кому-то хочет передать свои мысли. Отсюда, наверное, и берётся эта манера писать как бы “для всего мира”. Литература в процессе своего долгого развития, несомненно, выработала эту манеру. “Серьёзный” автор (т.е. такой, который ставит в своих сочинениях серьёзные проблемы, стремится разобраться в себе и в окружающей жизни) пишет именно в том тоне и с таким чувством, будто он обращается ко всем людям Земли. Никому конкретно он не стал бы своё произведение адресовать. Также это невозможно было бы сделать какому-то слою, или группе людей. Единственный возможный адресат – весь мир.

Но, быть может, именно с этим и связаны определённые сложности в самом процессе творчества. Несомненно, многие из этих сложностей связаны с самим замыслом и задачей его воплощения. Но определённый круг проблем связан именно с неопределённостью адресата, с тем, что автор, творя, “не видит” своего читателя. Не с этим ли связана “многовариантность” замысла, то, что писатель часто долгое время не знает, на какой именно форме изложения материала ему остановиться? Если бы речь шла о простой театральной постановке, которую ставят и показывают в кругу друзей, то всё было бы, несомненно, намного проще. А различные внутренние мучения, которые часто сопутствуют автору во время работы? Не связана ли значительная часть из них с тем, что автор не знает, к кому обращается, и как к этому отнесутся? Сам процесс работы над книгой часто занимает несколько месяцев или лет. И всё это время писатель оказывается совершенно замкнутым в себе, работает как бы “для себя”. Он начал работать, конечно же, для других людей, на возникает вопрос – а нужен ли ему, в действительности, читатель? Не с этим ли связаны вопросы, которые возникают на заключительном этапе работы над книгой – публиковать или не публиковать? И если книга опубликована, то не отсюда ли усилия, предпринимаемые многими авторами, показать, что это им совершенно безразлично, что мнение читателей их совершенно не интересует? Действительно, книгу читать будут теперь самые разные люди, отношение к ней может быть самое разное – и так важно показать, что автор писал её только “для себя”, что он подвергает её суду только своей собственной совести! Не с этим ли связаны многократные заявления Пушкина, самого светлого и гармоничного из наших поэтов (зайдём уж на минуту в область поэзии!), что поэт – некое особое существо, противостоящее “толпе”, и что он не признаёт над собой “суда толпы”, но судит о своих сочинениях только по тому, насколько он сам ими доволен? В этом, наверное, проявляется несовершенство вообще всякого литературного творчества – в том, что автор, с одной стороны, творит для людей, и иначе не стал бы творить – и, с другой стороны, всячески стремится отделиться и “отмежеваться” от этих людей, показать, что он творит “только для себя”.

В этом, возможно, проявляется и несовершенство всей нашей современной культуры – в этом всеобщем отчуждении людей, которые, однако, всё же какими-то второстепенными, дополнительными средствами оказываются объединены – и одним из этих второстепенных, дополнительных средств является художественная литература. Она в принципе не способна полноценно решить задачи объединения людей. Для того, чтобы написать книгу, писатель должен разорвать все общественные связи, “углубиться в себя”, несколько месяцев или лет работать над тем, чтобы обобщить пришедшие ему за долгое время мысли. И читатель, чтобы воспринять эти мысли, должен прийти в сходное состояние, углубиться в эту книгу, “настроить себя” созвучно авторским мыслям. “Великим” (в плане литературы) у нас считается человек, который так вот сумел “отгородиться от всех” и выразить некоторую часть волнующих его мыслей на нескольких десятках или сотнях страниц. При этом, как уже было сказано, ему часто бывает всё равно, прочитают ли это, и кто именно это прочитает. И всё это действительно совершенно неизвестно, поскольку мы не знаем, к кому именно попадёт его книга, и поскольку любая книга “начинает говорить”, только когда её возьмёшь с полки – а пока её не возьмёшь, она стоит и “молчит”. И вот, только если эту книгу прочитает достаточный круг людей, и если она покажется им близкой и интересной – то тогда она в какой-то степени выполнит свою задачу объединения людей.

Всё это, как можно предположить – результат общего разъединения и отчуждения людей в современной культуре – и в т.ч. отчуждения автора от читателя, процесса создания книги от её издания и распространения, её восприятия – от живого общения. И в то же время нужно отдать должное – в этих условиях искажённой, повреждённой культуры книга всё же может служить тому, чтобы зафиксировать некоторые наиболее важные мысли, распространить их среди людей, сохранить их на долгое время.

Что же можно “противопоставить” этому общему искажению, что способно хотя бы в какой-то степени придать литературному творчеству более естественные и гармоничные черты? Выше мы уже упоминали о том, что в прежние времена такое творчество было возможно лишь в высших слоях общества, лишь в кругу “интеллектуальной элиты”. Автор, обращаясь к такому сравнительно небольшому кругу образованных людей, несомненно,знал, кому и для чего он писал. Вот здесь, мне кажется, мы можем увидеть некоторый намёк на “выход”. Если автор принадлежит к некоторому кругу “любителей творчества”, стремящихся обмениваться друг с другом своими мыслями и творческими достижениями, то его литературные занятия, несомненно, обретут более глубокую почву и более прочную основу. Он будет знать, для кого он пишет, будет участвовать в некотором общем процессе познания человеческой души и окружающей реальности. Для него будет достаточно, что здесь, в этом кругу его работа вызывает некоторый интерес – а будет ли она интересна за пределами этого круга, для него, по существу, может быть неважно. Так преодолевается основная проблема литературного творчества – обращённости “ко всем”, и в то же время “ни к кому”. Литературные занятия такого автора обретают более прочную почву.

Рассмотрим под конец еще один, быть может, самый важный впрос – а кто же такой автор? Что это за человек, что за способ восприятия окружающей жизни, что за тип характера? Первое соображение о том, что это человек, пишущий книги, оказывается, очевидно, неверным – оно не касается сути вопроса и выражает лишь повреждённость и искажённость нашей культуры. Автор, писатель – это, очевидно, человек, живущий сложной внутренней жизнью – и написание книг является лишь одним из способов её выражения. Суть этой внутренней жизни, как мы уже сказали, состоит в стремлении осмысливать всё окружающее – и делиться результатами этого осмысления с другими. Но почему в человеке так сильно это стремление к осмыслению окружающей реальности? Почему он тратит столько сил и времени на то, чтобы придать результатам этого осмысления стройную и законченную форму книги? Этого мы не сможем здесь объяснить. Это – одни из основных свойств, заложенных в человека Богом, присутствие которых мы можем заметить не только в писателях. В самом общем выражении, это стремление к познанию, и некторое чувство “солидарности” между людьми, которое побуждает делиться результатами этого познания с другими. И вот, в писателях оба эти качества присутствуют в некоторой особой, чрезвычайной степени. Несомненно, это является частью Высшего Замысла, это заложено в таких людей Самим Богом.

Если искать исторические аналогии, то автора серьёзных литературных произведений лучше всего сравнить с древним пророком. Пророком не в смысле “предстазатель будущего” (такого смысле в это слово никто и не вкладывал), а в смысле человека, которому есть что сказать другим людям, и который высказывает это перед людьми. Древние библейские пророки наблюдали окружающую жизнь, осмысливали её – и обращались к своему народу, обличая его в чём-то, предупреждая о чём-то, или к чему-то призывая. Их интересовали вопросы добра и зла, то, как правильно жить людям в согласии с Высшей волей, и что бывает с людьми, если они от этой воли отступают. Они замечали отклонения и искажения в окружающей жизни, призывали своих соотечественников жить так, чтобы своей жизнью исполнять некоторый Высший замысел.

Нечто подобное просходит и с современным серьёзным писателем. Это человек, который пристально наблюдает жизнь, стремится осмыслить её закономерности. Его волнуют вопросы добра и зла, правды и неправды, того изначального, Высшего порядка, которому должна подчиняться жизнь, и то, как она от этого порядка отступает. В своих сочинениях он старается показать различные отклонения и искажения, которым подвергается жизнь, и средства их исправления. Конечно, в данном случае речь не может идти об абсолютной истинности того, что пишет такой автор. В отличие от древних пророков, о нём нельзя сказать, что он непогрешительно возвещает волю Божию. И всё же он может воздействовать на читателя, побудить его задуматься о жизни, и даже кое-что в этой жизни исправить. Побудительные причины их творчества те же, что у проповедников и учителей нравственности. Ведь автор – это тот человек, который понял что-то об окружающей жизни, которому есть что о ней сказать – и вот он делает это посредством литературного творчества. Конечно, не до всех его голос дойдёт, и он даже сам не знает, до кого именно. Но таковы “правила”, предлагаемые нам современной культурой. Побудительные же мотивы у всех, кто берётся за перо с какой-нибудь серьёзной целью, всегда примерно одни и те же.

Нам остаётся рассмотреть вопрос, а почему же авторы выбирают для своих сочинений именно такую форму, т.е. выражают свои наблюдения над жизнью в виде художественных произведений? Ведь можно было бы выразить те же мысли прямо? Но выработалась и утвердилась в культуре определённая форма рассказа, в которой есть свои герои, своя обстановка, свой сюжет.

Видимо, дело здесь в общих условиях существования человека на Земле. Мы, люди, рождаемся в этом мире, чтобы прожить свою жизнь в окружении определённых предметов и определённых людей. Все наши проявления в этом мире состоят из того, что мы куда-то идём, что-то делаем, что-то говорим – и при этом сам человек ещё знает про себя, что он что-то думает и что-то чувствует. Иначе мы просто не можем представить себе человеческую жизнь. Поэтому и литературное творчество состоит в точности из тех же элементов. Осмысление жизни мы совершаем через определённые жизненные события. Это свойственно как автору, так и вообще всем людям, т.е. и его читателям. Мы ждём назидания, передачи жизненноо опыта именно через конкретные жизненные истории. Потому совершенно естественно, что жзненный опыт автора воплощается именно в такой форме. Автор, как мы уже сказали, начинает своё творчество с описания реальных событий и реальных жизненных историй. Лишь впоследствии его талант может подняться до некоторых обобщений, до того, чтобы создавать “свою особую реальность”, “свой художественный мир”. Но и в этом случае он будет творить “из материала этого мира”, действующими лицами его сторий будут люди, или, по крайней мере, существа с человеческим сознанием, и обстановка его произведений будет, в главных чертах, сходна с обстановкой этого мира. Вне этого просто рассматриваемое здесь творчество невозможно.

Т.о., “предметность”, “сюжетность” художественной литературы являются следствием самих заданных Богом условий существования человека на Земле. В художественных сочинениях посредством слов изображаются картины этого мира. Но мир этот, согласно церковному учению, повреждён грехом. Все действия, слова и поступки людей, а, значит, и их “образов” – литературных героев – также повреждены грехом. И, значит, художественная литература, в основном, занимается изображением этого падшего, повреждённого грехом мира.

Суть этой повреждённости для людей, в основном, заключается в некоторой зависимости от предметов этого мира, обстановки, различных жизненных обстоятельств. Но ведь именно это и изображает, в основном, художественная литература! По мере того, как человек устремляется к Богу, начинает жить духовной жизнью, эта зависимость постепенно, и наконец, достаточно сильно ослабевает. Не удивительно, что художественное творчество таких людей перестаёт интересовать! И косвенное подтверждение этому мы видим на примерах тех авторов, которые на каком-то этапе своей жизни начинали чувствовать потребность отказаться от творчества. Это мы видели на примере Л.Н.Толстого, другой яркий пример – последний период жизни Н.В.Гоголя. Оба писателя явно предпочитали утомительному и неблагодарному художественному творчеству прямую нравственную и религиозную проповедь. И здесь мы видим явную закономерность – художественное творчество представляет в жизни таких людей некоторый этап – именно, соответствующий тому периоду жизни, когда человек находится ещё в достаточном “плену” у материального мира.

После этого может наступить период прямого выражения нравственных, духовных, религиозных истин. Некотороые авторы и вовсе не имели в своей жизни “художественного этапа”, а оставили сочинения только в этом роде литературы. Начав жить глубокой духовной жизнью, они прямо начали описывать внутреннюю жизнь души, устройство человеческих мыслей и чувств, давать духовные советы, ведущие ко спасению. Для человека, тоже стремящегося жить духовной жизнью, чтение таких книг не в пример полезнее. Однако, такие книги доступны лишь для сравнительно небольшого круга людей. Большинство живущих обычной “материальной” жизнью людей просто не готовы к их восприятию. И, чтобы обращаться к таким людям и донести до них что-то полезное, нужны более обычные, “материальные” средства.

Таким образом, мы можем сделать вывод, что художественное литературное творчество – лишь некоторый этап на пути познания мира, и при этом этап необходимый. Он соответствует реальным условиям существования человека в этом мире, в окружении других людей и предметов, в условиях пространства и времени. Но в некоторых людях проявляются новые, духовные интересы, благодаря чему они устремляются непосредственно к познанию закономерностей устройства этого мира и человеческой души. Здесь уже художественное творчество не поможет. Для таких целей больше подходит непосредственное изложение философских и религиозных мыслей. При этом следует отметить, что духовные интересы так же важны и для развития полноценного художественного творчества. Человек, стремящийся к познанию Бога, лучше видит закономерности устройства окружающего мира и собственной души, и это позволяет ему создавать более глубокие и совершенные художественные произведения. Т.о., на каком-то этапе вера и художественное творчество могут сосущестововать – но потом художественное творчество, как занятие менее важное для жизни, “отступает”.

Человек не может осуществить своего назначения, только лишь разглядывая себя и окружающую жизнь, и ища в этом какие-то закономерности. Единственное средство такого осуществления – только непосредственное познание Бога. Также и способность письменно выражать свои мысли – далеко не самая важная из человеческих способностей. Христос вообще за Свою жизнь ничего не написал – но произвёл более глубокое действие на всю человеческую культуру, чем любой из писателей. Обычному человеку, следующему за Христом, не столь важно непременно что-то написать, сколько осуществить евангельские принципы в своей жизни. Может быть, Может быть, если он приобретёт на этом пути действительный опыт, то некоторую часть из этого и удастся записать – в художественной, или в какой иной форме. Художественные, творческие задачи оказываются подчинены задачам реальным, жизненным.

Заключение

Мы рассмотрели некоторые вопросы, связанные с важнейшей для современной культуры способностью человека – способностью литературного творчества. Размышления эти далеко не полны. Мы совсем не рассмотрели здесь такие, несомненно, пользующиеся вниманием читателя формы литературного творчества, как “легкая”, детская, юмористическая литература. Не касались мы таких форм литературы, как научная и научно-фантастическая. Ограничив наше рассмотрение только художественной прозой, ничего не сказали о поэзии.

Мы сосредоточили наше внимание только на “серьёзной” литературе – т.е. такой, где ставятся и разрешаются серьёзные жизненные проблемы.

Но и здесь мы не коснулись почти авторов и сочинений, в которых эти вопросы ставятся “прямо”, в виде серьёзных размышлений и исследований, а ограничились рассмотрением лишь тех, кто выбирает для изложения своих мыслей увлекательную “сюжетную” форму. Это связано с тем, что такая форма привлекает наибольшее число людей, и именно таким образом возможно сообщить им что-то полезное.Нам удалось поставить некоторые вопросы, которые, видимо, имеют некоторое отношение к теме. Что именно побуждает авторов творить? Почему они выбирают для выражения своих мыслей именно художественную форму? Что отличает “хороших” авторов от “плохих”Почему некоторые авторы на определённом этапе своей жизни отказываются от творчества? Все эти вопросы, видимо, достаточно важны для лучшего уяснения сути художественной литературы.

Важным выводом явилось то, что подобное творчество является лишь определённым этапом в жизни автора, за которым могут последовать и другие этапы. На этих, последующих этапах перед человеком могут встать другие, более глубокие и общие вопросы. Что такое человек? Для чего он существует в этом мире? В чём конкретно моё собственное назначение, и как его осуществить? Эти вопросы лишь отчасти решаются методами наблюдения и размышления, характерными для этапа художественного творчества. Для более полного их решения необходимы новые, религиозные, духовные усилия.

Не коснулись мы совершенно той своеобразной формы художественной литературы, которая ставит своей целью изображать духовную жизнь верующих людей, и даже их церковную жизнь. На взгляд автора, такую литературу можно назвать “переходной”, и даже в чём-то “неполноценной”. Суть духовной, церковной жизни именно в том, чтобы жить ей, а не в том, чтобы художественно изображать её. Она является более высокой “ступенью” по сравнению с художественной литературой. Такие “опыты” обычно предпринимают авторы, пришедшие к вере и стремящиеся использовать свой художественный талант на службу своим новым целям. Но полноценных художественных произведений при этом не получается. Видимо, суть подлинной художественной литературы в том, чтобы, стремясь к наиболее целостному изображению окружающего мира, вести человека к вере, к познанию Бога. Церковная жизнь, вера могут упоминаться в художественных произведениях – но не изображаться в них. Это мы и видим на примере наших величайших классиков – Толского и Достоевского. Если начинается уже сама вера, духовная жизнь, то художественная литература должна “отойти”.

Можно сформулировать и ещё несколько вопросов, касающихся человека вообще, и, в частности, осуществляемого им литературного творчества. Как происходит познание окружающего мира? Какую роль в этом играет столь уникальная и характерная только для человека речевая способность? Какую роль в жизни современных людей играет письменная речь? Какие этапы проходит в своей жизни человек, и на каких этапах в нём возникает потребность осмысливать окружающий мир и делиться результатами этого осмысления с другими людьми? Какую роль это играет в его собственной жизни?

В целом, предложенные здесь размышления далеки от полноты и завершённости. Если у кого-либо есть стремление к постижению внутренней сути литературного творчества и построению его “теории” , то эти усилия могут быть продолжены.

Эссе на тему “Творчество” обновлено: Октябрь 22, 2017 автором: Научные Статьи.Ру